Важное
Разделы
Поиск в креативах


Прочее

Конкурс:: - Пра перваю любофь (на конкурз)

Пра перваю любофь (на конкурз)

Автор: Озорная крановщица
   [ принято к публикации 20:13  01-06-2010 | Pusha | Просмотров: 1850]
Кагда мне была питнацоть лет, у миня был друк – Игорка. Хароший такой ибатутый мальчег.
Ибанутым он был с самава раждения, патамушта иво звале Игор Игоравич Игоров. Ну, разве можна выжыть и не ибануцца, есле тибя так песдецке назвале? Вот, не успел ищо радицо толкам, а уже мудлан, хуле, спасиба дарагим маме с папай.
Дружиле мы йетем мальчегом с самава децтва. И соску адну напапалам сосале и сиську.
А фсё патамушта нашы папы пазнакомелись в первам класе, щитая варон и годая, какова тсвета трусы у аднакласнецы Ноташке, и с тех пор нирасставались. И девачкам в песды вместе лазили, и в инстетуд паступали, и блевале на брудершавт, и дажэ женилесь пачьти аднаврименна.
Папа Игорки канешна жэ жэнилса на иво маме пазалету, а мой – нет. Но так иставо ибался с маей мамай после падачи заивления в Закс, што ана тудже залитела и ни аставила иму шансоф перидумоть.
Игорка всикда был добрым и харошим мальчегом, хатя и нимношка страным. Он никагда ниатнимал у миня игружки и марожинку, не пиздил миня пластековым савочьком в писочнеце, и дажи пару рас палучал за миня па ибалу ат мальчишег.
Вобщим самым настаящим другом был мне мальчег Игорка.
Поэтаму, какда мне исполнилась тринаццоть, а иму читырноццать лет, и он, сжаф в потнай ладожке маю руку папытался миня пацеловать, я нистала бить иво па бисталкофке, хатя цыловаца с Игоркай мне сначало савсем нипанравилась.
Ну, а хули удавольствея то ат таких дивайсав, есле у ниво потные ладожки и трисусчиися ат валнения абветренныи губы. Но Игорка пашел ва-банк и скозал: «Йа люблю тибя, мая девачка! Всю жызнь люблю!» Я заплакола и ришила тирпеть. Любофь – эта жи сирьезная хуйня, а не хомяк напирдел.
Сночала эта была нипроста, аднака са времинем я превыкла, да и мальчег тоже пиристал тристись и патеть, и вапще вазмужал шо твой пестдец.
Чирис два года атчаянных пацилуев ф сквериках, падъездах и других апсчествинных мистах, Игорка ришил наканец-та придлажыть мне главнае блюда.
«Любимоя мая, мы жы уже сафсем взрослые… — давирительно стал ношоптывать мне в ушы этат ацкей змей-искуситель, — Тебе никажыцо, што нам пора па настаящиму зоняццо любовью?»
Я нихуя толкам низнала пра занятия любовью, за исключенем таво, што два голых чилавека разнаво пола суют адну писю в другую, и што эта нимношка больна, но ришила, што Игорка праф, и нам прешла пара взраслеть.
На следущей день после этава беспесды судьбаноснава разгавора, мы ришили прагулять школу и паибаца, пака Игоркины радители будут на работе.
«Паслушай, дружог, — ришила паинтирисоваццо я у Игора, в тот мамент, какда мы уже сиделе на тохте в иво комнате и гатовились реска павзраслеть. – А ты уже какда-небуть делал эта? Ну, или хатя бы видел, как эта нада делать, а то я чота ссу!»
«Нибойся, мая девачка, — ласкава прабарматал Игорка.- Фсё будит харашо. Я обищаю!»
Я сразу паняла, што што-то туд ничиста. Мая интуицыя вирищала са страшнай силай, што нада быстра быстра съебывать, и што ничиво харошева нам туд не свететет. Но я взила себя в руки и стала вспаминать все россказы а ебле, какии мне толька давадилась слышать ат падружек. К сажаленею, ничиво абнадёживаюсчева в них небыло.
Игорка атвлек меня ат размышлений: «Пасматри на меня, тока нивалнуйся», — срывасчимся голасам скозал он.
Я падняла глоза и увидила хуй! Эта был первый настаящий живой хуй, каторый мне давилось увидить в сваей жызни. Наверна эта был ниочень бальшой и ниочень страшный хуй, но тагда он паказался мне агромным.
Он качался перид маим носам и пах чем-та странно-чужиродным, а главнае савсем мне нипанравился. Сначало я хатела завижжать и ламануцца нахуй из этава проклятава места, но от ниажыданнасти маё горло пирисохло, а ноги атнялись, и я асталась сидеть на тохте, ф позе раденафскава мыслителя.
Игорка, васпользававшысь маим замишательствам, сел рядам и принялся са мной цыловаццо. Цыловаццо с Игоркой за два года стала для миня привычным делам, и я сразу успакоилась.
Канешна же за прашедшие два года ни толька цыловалась. Инагда я разришала Игорке патрогать миня за сиси черес лифчег, и типерь патерю кофтачки, и руки Игорки на сваих сисях я васприняла впалне благасклонна, и дажи пазволела сибя расдеть да трусоф.
Я очинь сильна гатовилась к этаму важнаму сабытию, и паэтаму на мне быле очинь кросивые трусы с галубыми цвиточками и витееватай надпесью «суббота» на англискам йазыке.
Игорка, нисматря на мае сапративление, сарвал с миня трусы, как пабидифшая арда рыцорей срываит флак, взятава тижолой асадой замка. Трусы жалабна треснуле и асталесь у пабидителя.
«Ты, главняе нипугайся.» – завлекаюсче пыхтел Игорка, новаливаясь на миня сверху.
Я мрачна розмышляла, што первоя любофь – эта каг первый блин, и стаическе тирпела иво ерзанея и папытке запехнуть в миня свой хуй.
Хуй в миня нилез. Никаг, савсем.
Асазнаф, што есле я нипамагу Игорке, то этат працесс затяницца навсикда, то исть да прехода с роботы Игоркиных радителей, я придлажила саратнику па взраслению сминить позу, штобы было видна куда и чиво он пытаиццо зопехать.
Позу мы паминяли, но хуй фсё равно нилез!
Посли нескальких папытак на тахте, на палу и дажи на стиральнай машынке в ваннай, мы начили дагадывацца, што пахожэ што-то делаим нитак.
«А можна я пасматрю, каг у тибя там эта штука устроина?» — смусченна папрасил Игорка.
« Канешна сматри. Давно нада была пасмтреть, спицыалист хуев!» — вазмущенно ответела я и аткрыла иму полный доступ к девайсу.
«Ага! – радастна заарал Игорка, — я фсё понял!»
«Эврико, ёбоно,» -падумала йа, но вежлева прамалчала.
Разлажыф миня на стале, как хазяйка курецу для фаршырофки, Игор гираичиски преступил к ачиридной папытке паибаццо. Мне была холадна и ниуютна, но я тирпела иво кавыряния где-та в раойни сваих гиниталей, пака вдрук ни пачувствавала крайни ниприятные ащущения.
«Прикрати нимедлинна! – вазмущенна завапила я, — ты жи мне там что-небудь разарвешь сваим хуем!»
«Да я и пытайусь, дура! – нигадуюсче атазвался гирой-любвнек, ниприкращая сваих папытак, — так и далжно быть, панимаешь?»
Я атвила глаза ат игоркенава раскрасневшивася ибала и увидила ахуевшие глоза иво папы, стояевшива в двирях комнаты и с нидаумением наблюдавшива за нами, с видам палеантолага аткрыфшива новый вит биспазваночных.
Лофко атпихнуф Игорку, я ящирицей спалзла са стала и забилась пад пакрывало на тохте.
«Здраствуйте, дядя Игор. – праблеяла я аттуда.- а мы тут с Игорам школу прагулеваем.»
«Здраствуйте, дети, — атветил игоркин папа и засмеялсо, — пайдем сынок, я раскажу тибе как правельно школу нада прагулевать.»
Ани ушли саветавацца на кухню, а быстра аделась и выбижала ис квартиры. Толька папинава друга мне и нихватала для кансультации, ога.
Школу я больши ни разу нипрагулевала, а с Игоркой мы астались проста друзьяме.
Ну иё нахуй такую первую любофь.


Теги:





-1


Комментарии

#0 22:28  01-06-2010Лютый ОКБА    
1
всмысле кол
я немогу читать такой еблански написанный опус-шмопус
#1 22:31  01-06-2010дервиш махмуд    
ну хоть одна баба в конкурсе. одобрял.
#2 22:33  01-06-2010Озорная крановщица    
У мина пачимута фсе обзацы прибалесь. Извенити.
#3 22:33  01-06-2010Гагарин    
бля когда так пункт писал, это хоть как то читалось, потаму что смешно было и арфоарт был где надо в тему, а эту поебень читать нереально зеро бля 0 и бан
#4 22:35  01-06-2010Sgt.Pecker    
безграмотно как-то.надо подучить езыг
пока тока 2.
#5 22:41  01-06-2010Медвежуть    
ибатутый(с) росказ в хорошем смысле ессно 3 твёрдое.
#6 22:43  01-06-2010С.С.Г.    
фубля, ненавижу вымученный олбанскей
1
#7 23:04  01-06-2010Амаранта    
2+
#8 23:09  01-06-2010Граф Ренсон    
Не смог дочитать, нечитаемо. 2
#9 23:14  01-06-2010Озорная крановщица    
Хм, попытки писать на албанском и в самом деле получились вымученными. Неловко перед читателями уже. Выложить что ли в коментах этот же рассказ, но без жалких попыток извратиться? Хуй с ними с оценками. Просто народ повеселить.
#10 23:52  01-06-2010диацетилмофин    
Опять на красную карточку наговорил
#11 00:06  02-06-2010X    
2
#12 00:07  02-06-201052-й Квартал    
никого не слушай
ето 4
#13 00:12  02-06-2010диацетилмофин    
Опять на красную карточку наговорил
#14 00:50  02-06-2010Рыбий Глаз    
албанскей зоебал на этом конкурzе.
3
#15 01:30  02-06-2010Озорная крановщица    
Вот, тот же текст нормальным языком, если кому-то интересно.

Когда мне было пятнадцать лет, у меня был друг – Егорка. Хороший такой, ебанутый мальчик.
Ебанутым он был с самого рождения, потому что его звали Егор Егорович Егоров. Ну, разве можно выжить и не ебануться, если тебя так пиздецки назвали? Вот, не успел еще родиться толком, а уже мудлан, хуле, спасибо дорогим маме с папой.
Дружили мы этим мальчиком с самого детства. И соску одну напополам сосали и сиську.
А всё потому, что наши папы познакомились в первом классе, считая ворон и гадая, какого цвета трусы у одноклассницы Наташки, и с тех пор не расставались. И девочкам в пезды вместе лазили, и в институт поступали, и блевали на брудершафт, и даже женились почти одновременно.
Папа Егорки конечно же женился на его мама по залету, а мой – нет. Но так истово ебался с моей мамой после подачи заявления в ЗАГС, что она тут же залетела и не оставила ему шансов передумать.
Егорка всегда был добрым и хорошим мальчиком, хотя и немножко странным. Он никогда не отнимал у меня игрушки и мороженку, не пиздил меня пластиковым совочком в песочнице, и даже пару раз получал из-за меня по ебалу от мальчишек.
Поэтому, когда мне исполнилось тринадцать, а ему четырнадцать лет, и он, сжав в потной ладошке мою руку, попытался меня поцеловать, я не стала бить его по бестолковке. Хотя целоваться с Егоркой мне сначала совсем не понравилось.
Ну, а хули удовольствия то от таких девайсов, если у него потные ладошки трясущиеся от волнения обветренные губы. Но Егорка пошел ва-банк и сказал: «Я люблю тебя, моя девочка! Всю жизнь люблю!» Я заплакала и решила терпеть. Любовь – это же серьезная хуйня, а не хомяк напердел.
Сначала это было непросто, однако со временем я привыкла, да и мальчик тоже перестал трястись и потеть, и вообще возмужал, шо твой пестдетс.
Через два года отчаянных поцелуев в сквериках, подъездах и других общественных местах, Егорка решил наконец-то предложить мне главное блюдо.
«Любимая моя, мы же уже совсем взрослые… — доверительно стал нашептывать мне в уши этот адский змей-искуситель, — Тебе не кажется, что нам пора по-настоящему заняться любовью?»
Я нихуя толком не знала про занятия любовью, за исключением того, что два голых человека разного пола суют одну писю в другую, и что эта немножко больно, но решила, что Егорка прав, и нам пришла пара взрослеть.
На следующий день после этого беспесды судьбоносного разговора, мы решили прогулять школу и поебаться, пока Егоркины родители будут на работе.
«Послушай, дружок, — решила поинтересоваться я у Егора, в тот момент, когда мы уже сидели на тахте в его комнате и готовились резко повзрослеть. – А ты уже когда-нибудь делал это? Ну, или хотя бы видел, как эта надо делать, а то я чота ссу!»
«Не бойся, моя девочка, — ласково пробормотал Егорка. — Всё будет хорошо. Я обещаю!»
Я сразу поняла, что что-то тут нечисто. Моя интуиция верещала со страшной силой, что надо быстро, быстро съебывать, и что ничего хорошего нам тут не светит. Но я взяла себя в руки и стала вспоминать все рассказы о ебле, какие мне только доводилось слышать от подружек. К сожалению, ничего обнадеживающего в них не было.
Егорка отвлек меня от размышлений: «Посмотри на меня, только не волнуйся», — срывающимся голосом сказал он.
Я подняла глаза и увидела хуй! Эта был первый настоящий живой хуй, который мне довелось увидеть в своей жизни. Наверное, это был не очень большой и не очень страшный хуй, но тогда он показался мне огромным.
Он качался перед моим носом и пах чем-то странно-чужеродным, а главное совсем мне не понравился. Сначала я хотела завизжать и ломануться нахуй из этого проклятого места, но от неожиданности мое горло пересохло, а ноги отнялись, и я осталась сидеть на тахте, в позе роденовского мыслителя.
Егорка, воспользовавшись моим замешательством, сел рядам и принялся со мной целоваться. Целоваться с Егоркой за два года стала для меня привычным делом, и я сразу успокоилась.
Конечно же, за прошедшие два года мы не только целовались. Иногда я разрешала Егорке потрогать меня за сиси через лифчик, и теперь потерю кофточки, и руки Егорки на своих сисях я восприняла вполне благосклонно, и даже позволила себя раздеть до трусов.
Я очень сильно готовилась к этому важному событию, и поэтому на мне были очень красивые трусы с голубыми цветочками и витиеватой надписью «суббота» на английском языке.
Егорка, несмотря на мое сопротивление, сорвал с меня трусы, как победившая орда рыцарей срывает флаг, взятого тяжелой осадой замка. Трусы жалобна треснули и остались у победителя.
«Ты, главное, не пугайся.» – завлекающе пыхтел Егорка, наваливаясь на меня сверху.
Я мрачно размышляла, что первая любовь – эта как первый блин, и стоически терпела его ерзанья и попытки запихнуть в меня свой хуй.
Хуй в меня не лез. Никак, совсем.
Осознав, что если я не помогу Егорке, то этот процесс затянется навсегда, то есть да прихода с работы Егоркиных родителей, я предложила соратнику по взрослению сменить позу, чтобы было видно, куда и чего он пытается запихать.
Мы поменяли, но хуй всё равно не лез!
После нескольких попыток на тахте, на полу и даже на стиральной машинке в ванной, мы начали догадываться, что похоже что-то делаем не так.
«А можно я посмотрю, как у тебя там эта штука устроена?» — смущенно попросил Егорка.
« Конечно смотри. Давно надо было посмотреть, специалист хуев!» — возмущенно ответила я и открыла ему полный доступ к девайсу.
«Ага! – радостно заорал Егорка, — я всё понял!»
«Эврика, ёбоно,» -подумала я, но вежливо промолчала.
Разложив меня на столе, как хозяйка курицу для фаршировки, Егор героически приступил к очередной попытке поебаться. Мне было холодно и неуютно, но я терпела его ковыряния где-то в районе своих гениталий, пока вдруг не почувствовала крайне неприятные ощущения.
«Прекрати немедленно! – возмущенно завопила я, — ты же мне там что-нибудь разорвешь своим хуем!»
«Да я и пытаюсь, дура! – негодующе отозвался герой-любовник, не прекращая своих попыток, — так и должно быть, понимаешь?»
Я отвела глаза от Егоркиного раскрасневшегося ебала и увидела ахуевшие глаза его папы, стоявшего в дверях комнаты и с недоумением наблюдавшего за нами, с видам палеонтолога открывшего новый вид беспозвоночных.
Ловко отпихнув Егорку, я ящерицей сползла со стола и забилась под покрывало на тахте.
«Здравствуйте, дядя Егор. – проблеяла я оттуда а мы тут с Егором школу прогуливаем.»
«Здравствуйте, дети, — ответил Егоркин папа и засмеялся, — пойдем сынок, я расскажу тебе как правильно школу надо прогуливать».
Они ушли, а я быстро оделась и выбежала из квартиры. Только папиного друга мне и не хватало для консультации, ога.
Школу я больше ни разу не прогуливала, а с Егоркой мы остались просто друзьями. Ну её нахуй такую первую любовь.
#16 01:35  02-06-2010Сука я    
бисталкофка сиравно
ништо по равнению с из-залесаиз-загорпоказалегортопор
1
#17 07:14  02-06-2010Саша Штирлиц    
олбанцкей обмудковый какой-то. тема гавна не раскрыта. хотя история довольно трогательная. в сумме 2
#18 09:10  02-06-2010NIHKIDERB    
Ну, пелодке за смелость пусь 3 с + будед. А то астальныи пёсды как йа паглижу токо глоза зокатывают на.
#19 11:53  02-06-2010Глупец    
2
#20 13:23  02-06-2010Оксана Зoтoва    
2 какой то ниправельный орфоарт
#21 13:25  02-06-2010метеорит    
х/з, чот не цепануло. я первый раз со школьной подружкой-целкой тоже на столе ебался, ибо она прочла в эротическом самиздате, что, мол, если хотите избавиться от болевых ощущений, то надо максимально растянуться и тогда плева кагбы быстро лопнет под напором и пиздец, ждите оргазма. и только стол предоставлял ей возможность максимального прогиба, ноги свешивались. мне казалось, что разрыв целки произойдёт непременно со звуком, поэтому было немного ссыкатно. и то что на столе, а не под одеялом в темноте, тоже добавляло стрёма. но всё прошло гладко, с кровищей, слезами и вскриками «ай-ай» от боли или от страха, и дальнейшей её хуебоязнью ещё примерно с месяц. потом мы наловчились раком или верхом на мне, ей так больше нравилось.
#22 13:44  02-06-2010Медвежуть    
Очень понравился камент метеорита.
#23 14:35  02-06-2010Талалаев    
2
#24 14:37  02-06-2010Шырвинтъ*    
был здесь
#25 15:06  02-06-2010Броненосец    
не осилил, йобанная графомания. два балла
#26 16:00  02-06-2010Опа    
ну где жэ помидорные шкурки, вся хуйня. без наносного олбанского наверное лучше, но афторша, ты если решыла выложив «правильный» вариан, што его кто-то будет читать, после прочтения конкурсного, то ты дура. и 3.
#27 16:07  02-06-2010кольман    
Ну может это корябает чьи-то эстетические чуйства, но рассказ про жизнь и написан искренне. Может Крановщица скинула камень с души? Поставлю отлично. Стиль со временем наработаешь.
#28 16:35  02-06-2010ЙП000    
неженки сцуко, олбанскей им нетот
ставлю за интузеазмъ и сторательность
4
патамушта с аканцоффки дажэ зоржал
а вааще эта хуйовая метода — песать па русски и прироводить патом на олбанцкей, ибо эта далжно лиццо ат серца
#29 16:44  02-06-2010Sgt.Pecker    
ну вот ты и сказал.
именно.
#30 16:45  02-06-2010Sgt.Pecker    
Даже сам великий Пригодич обосрался по полной когда на удаве попытался перевести два своих стиха 1966-го года(!!)на олбанскей
#31 17:28  02-06-2010серя    
олбанскей не ф тему
3
#32 18:39  02-06-2010Лев Рыжков    
Сюжет и композиция вменяемы. Олбанскей — чудовишен. Итог — 3.
#33 12:18  08-06-2010Нью Юз    
Басня зачОт. Олбанский мерзотне… чАТыРЬ

Комментировать

login
password*

Еше свежачок
02:05  01-06-2023
: [9] [Конкурс]

Теперича, значит, такое не то что бы,
Но, как ни как, а всё же пишу, как слышу
И вижу. По улице Мира везут гробы
Не актуально. Ветер листву колышет

Свежую, как никогда, и в последний раз.
После - такие всходы, что ёлки палки....
09:05  26-05-2023
: [8] [Конкурс]
...
Я на рельсы залез, и по поясу
Разделило меня и... меня
Колесо проходящего поезда,
Похотливо на стыках звеня.

Квас не жрётся и баба не порется,
Мимо хера вся жизнь, мимо рта.
Ну и хуле теперь хорохориться,
Кочевряжиться хуле, братан?...
09:57  20-05-2023
: [25] [Конкурс]
Саша заходил. Сказал, что конкурс.
Ну а хуле, мол, давай стехи!
Мол, повестка, принцип, книжка. Нонсенс:
Денех не предложено за хит!

Ни рубля, ни драхмы, ни песета.
Типа, бля, хуярим, и без бэ!
Так себе, конечно, для поэта.
И для непоэта так себе....
А от трусости, до предательства

Семь ступней, (можно и шаг).

Так всегда семенят обстоятельства,

проторяя тропинку под крах.


Ну и хуле теперь? Сострадания?

Нехуй в уши мне ссать про любовь.

И какие твои оправдания

после всех твоих косяков....