Алкоголь

Автор: Какуконя Помнится, как я бухал в студенчестве. Будучи первокурсником на своей первой серьезной пьянке я заснул на толчке. Все ссали во дворах пока я не проснулся. Мы никогда не пили, как пили все — с пафосом и телками. Мы бухали. Мы пробухивали свою молодость. Хотя разок таки решили зацепить трех студенточек, но эти сучки технично съебались оставив нам счет. Из-за них я разменял свой памятный доллар, подарок от крестной. Она уехала в америку, когда я был еще в восьмом классе. Сучки.

Шанс
У нас кафешка такая любимая была «Шанс». Когда нормальные парни гуляли по вечерам, мы пили с самого утра, забивая на учебу. В два часа дня мы были уже хорошие. Когда я не выдерживал напора я опаздывал на первую пару, что бы мои два кореша свалили бухать не дождавшись меня. Они караулили меня возле входа в корпус. Какое-то святое время. Нет, не из-за удовольствия, а скорее из-за того что больше ничего толкового не оставалось в этом сраном задрыпаном универе на физике. Сказать, что мы были оторванными забивалами — нет. Такие забивалы обычно много пантуются, ударяются в какую-то тему, делают бабки и валят с универа. Их успехом движет зависть. Мы на такое были не способны. Все что мы могли это поднимать бокалы ноль семь. Наши любимые.

Когда было тепло, мы бухали в парке. Там еще плавали лебеди. Мы смотрели на них, пили пиво и заедали вонючей мойвой. Клево, но моя телка была тоже алкаголичкой. Студенты бухарики это не алкаши. От настоящего алкоголизма нас отделяла черта — мы никогда не пили с горя. И вообще мы были моральные. Мы не ссали в подъездах и не делали прочую хуйню. Когда-никогда были проблемы с охраной, но нам нахер это не нада было. Нам просто нравилось пить пиво. Иногда мы его мешали с водкой или что еще хуже, с вином. Водку пить никто не умел, кроме моей тети(так называли мою девушку, она была для нас слишком хороша) и мы потом рыгали. Я почти десять лет не пил водку, а все потому что заблевал людей в автобусе на глазах у любимой. Стыдно было очень. Я этот взгляд незабуду. Нет, она не обвиняла — она просто смотрела в глаза и тогда я отказался от водки. Я дурнею от нее, а если мешаю, то еще и рыгаю. Это не совсем то, чего хотелось. 50 грамм орешков, три по ноль семь, потом еще три по ноль семь… Я пропил даже как-то свой проездной на троллейбус. Мать дала деньги, а мы купили на них пиво. Еще у кореша были папики при маломальских деньгах и давали ему 30 грн в неделю (где-то восемь баксов на то время). Он нас всегда укатывал. Ну как — я два раза в месяц тоже укатывал. По-утрам устроился на работу в школу преподавать информатику, где не было ни одного компьютера. Некоторые мои ученики выглядели старше меня. В парке на районе частенько зазывали по имени отчеству бухать. Так даже уважительная кличка за мной закрепилась — «Гиоргий Никалаич, идемьте с нами бухать!». Свою зарплату я пропивал ровно в два захода — получку и аванс. Потом устроился админом в игротеку, но все равно бухал. После смены из-за недосыпа и по-пьяне два раза подряд проезжал свою остановку. Сначала туда, а потом обратно. Нахуй, третий раз возвращался пешком. Не знаю, но что такого страшного проехать свою остановку? Откуда у людей паника — «ебааать… мы проехали!» И что страшного бухать с утра? В центре столицы в восемь утра мы пили пивко с корешом и тетей. Тусили там пару дней, а вечером жили с его родаками. И пили с раннего утра. И ничего страшного. Хочется — пей.

О чем мы пиздели я уже не помню, но было весело. Мы никогда сильно не ужирались. Так что бы в драбадан очень редко. Но бывало. Один раз пили у меня дома кровавую мери и смотрели фильм. После сигарет меня так развезло, что ковер-самолет в коридоре подскочил и уебал больно по лицу. Странное ощущение, что пол вдруг решил дать тебе пизды. В дубовке мы решили покататься на горке. Кабан, самый здоровый из нас, держался крепко на ногах и съезжал стоя. В конце спуска была лужа и он ее так раз и перескочил. Я был уверен, что даже если съеду на присядках, то в самый последний момент ловко ее перепрыгну. Это вот по-пьяне есть всегда такая уверенность — все похуй и море поколено! Но вестибулярный аппарат был успешно пропит и в итоге я жопой сел в прямо лужу. Не смотря на холод, я снял штаны, обтер шапкой, высушил и одел обратно. Потом нам почему-то не понравился ебучий брыхунец на столбе и мы его сбивали моей мокрой шапкой, пока она блядь не залетела на дерево.

С шапкой у меня особые воспоминания. Наш кафурик был увешан красными занавесками. Женщины сказали бы, что бардовыми. И пока я ссал на первом этаже эти уроды подлили мне вино. У кабана болело горло и он решил понтануться спервой теплым винчиком, но потом заказав себе пивка, остатки сбагрил мне в бокал. Что пиво розовое я нифига не разобрал из-за ебучих занавесок. В маршрутке оказалось жарко и меня развезло. Мне захотелось блевать, но нахуя выходить если есть куда. Кент сидел на соседнем ряду напротив и прозревал, как я тихонько периодически опускал клюв в шапку. Только он знал зачем. Он довез меня домой проспаться. Родаки уже привыкли к моему перегару и раннему сну. Когда пришла любимая, она разбудила меня и спросила — ппп, а где тетя? Я смотрю на нее и отвечаю — не знаю… Бедьненькая, полезла в мой пакет рукой прямо в это кислое дерьмо. Шапку я отстирал.

Любовь
Иногда кажется, что только она меня любила по-настоящему. Остальные тоже любили, но им нужно личное пространство, дистанция и прочая хуйня. Сейчас скорее любят, когда не могут признаться в ненависти. Если бы не ее ревность было бы все пиздато. Мне бы не пришлось говорить ей свои четыре слова о любви. А так в наших отношениях зависимости было больше, чем свободы. Мы были не просто парень и девушка — мы были Наполеон и Жозефина. Она была мне и друг и собутыльник и мать и пизда. И сейчас наверное люблю. Хотя я скотина. Помню, как пил пиво с племяником на парапете в парке и мы жрали бычки. Несколько килограммов наверное. После этого у меня была такая жуткая срачка, что воняло даже в постели. Вся комната воняла. Ужасно, но я лежал у нее дома в таком состянии. Ее мама еще форточку открывала. Да и ваще у нее родаки такие нормальные. Если бы отец не пил… Хотя хуй! Вот если бы пил и не буянил, было бы все пучком. Я первый раз увидел, что такое нормальная семья. Что такое, когда папики любят друг друга. Из трогательных моментов помнится, как мы тока начинали встречаться и я звонил ей на новый год. Ее тогда не пустили родители. У меня даже фотка есть, где я прилип ухом к телефону. Еще был новый год у кента на хате и ночью до утра мы слушали Агату Кристи. Майн кайф в полудреме или Чудеса… Все засыпали и слушали музыку. А потом на рождество она всю ночь шпилила на моем компе и кого-то убивала. Я тогда с горя напился. Странные были праздники.

Без греха
Однажды в парке после неудачно сданного экзамена мы пьяные встряли на проповедь. Там съехались какие-то бабптисты или протестанты. Когда ведущий спросил пафосно у аудитории, кто из вас не без греха, мой кент не раздумывая вскочил с поднятой рукой — Я! Вот он, Иисус под газом, помилуй нас! Мы были не агрессивные, но веселые. Трындели в стронке с ними пока не стемнело. Я убеждал иностранца, что у нас тут своя религия, так что валите нахуй. Кент мой убеждал самого главного, что Бога нет, а кабан нашел себе кореша и походу уже уговорил его с нами бухать. По его теории это был наш новый способ молиться. В какой-то момент стало уже темно и среди нас не оказалось нашего безгреховного друга. Он ушел ссать и не вернулся. Выссаженные на стрем мы пошли его искать и как потом оказалось, он был на лавке с телкой из этой секты. Мудак блядь.

Это было вольно. Почему-то из всей учебы в универе помню только это. Сессия? Со второй сессии меня каждую сессию выганяли. Один раз уже на четвертом курсе о наших прогулах препод решил настучать проректору по учебной части. У нас троих за пару месяцев энннок хватило бы на отчисление всей группы. Собрал нас у проректора в кабинете и еще декана позвал, а зря. Тот ему просто напросто не поверил, а декан побоялся признаться, что у него творится такая херня на факультете. Какие мы были довольные! Декану спасибо — не спалил. Так нас пронесло, да и вообще нам было похуй. Как-то на страшном экзамене получив по двойке мы при экзаменаторе на радостях друг другу дали пять. Она была в шоке. Дебилы. — Тебе скока? — Два, а тебе? — Тоже два! Дай пять!!! Но мы не были тупые. На результатах моего диплома руководитель написал две научные статьи, а другана звали в аспирантуру. Просто мы забили на учебу. Эта лестница для трезвых.

Профик
Еще мы ездили в оздоровительный профик во время учебы. Это был настоящий пиздец. Две недели жизни без родителей на острове в санатории. Мы были уже второй курс, но с нами жил пацанчик с первого, но из физвоспа. Он не понимал нас, потому что когда выставлялся за койку, купил одну бутылку пива на пятерых. Здоровый бык. Выплясывал пьяный потом на кровати — танцевать не умел, а ума хватило только скакать и махать ногами на полную растяжку. В профике, мы с корешом просекли в соседней комнате четвертый курс. Такие взрослые и аппетитные. Госпаде, им же тогда было по 21-22. Мда… Но тогда это был серьезный шаг. Мы обманом сбагрили на выходные наших остальных сожителей, давайте мол разъедемся, протрезвеем. Они как-то не клеились в общую картинку. И вообще нас было трое. Декан называл нас святая троица — Кабан, Тошка и я. И у троих фамилия на К. В сумме выходило похоже что-то на КуКлусКлан. Нас так и называли однокурссники. Жаль, кабан в профик не поехал. Так вот, мы купили кагор и решили идти на блядки. Часа три шли к профику пешком, бо на выходных автобуса не было. Телки конечно нас отшили. Ну и хуй с ними. Выжрали вино сами. Когда наши кенты вернулись, вот они-то нашли девок. Первокурсниц, но таких страшных, что пиздец. Моя хоть была резвая, типа панки-хой с еблом кобейна на сиськах. С такого горя мы смешали остатки водки и пива в баклажку и на глазах у них начали пить эту ядерную смесь. За не имением других пезд мы были на все согласны, но морально это давалось не легко. Оставался один выход — ужраться. Походу это дело спалил физрук, который за нами присматривал. Один из нас орал в параше какую-то хуйню, когда он мило ждал в корридоре. Он вежливо попросил открыть ему дверь в комнату. Предвкушая, как о нас будет ебать, он очень удивился — там оказался чистейший порядок. Тут нас тоже пронесло! У нас было две комнаты рядом и мы открыли ту, что пустая. В соседней же стоял алкогольный смрад с полуголыми малолетками. Как я рычал. Я рычал на ночные сосны ревом тигра. Со второго этажа сыпалась блевотина и мой могучий рык разливался в ночной тишине. Когда лег, вертолеты были такие, что я не вставая блевал между стенкой и кроватью. На следующий день было так херово, что я не мог подняться в универе по лестнице. Мне помогла моя соседка с которой учились в паралельных группах. Мы с ней так… конспекты-хуекты, нет что бы выебать на площадке. Но короче один раз мы ее таки напоили. Она почти не пила и редко заходила в гости. Тут под предлогом посмотреть котят мы затащили ее ко мне домой и пили белое вино разбадяженное водкой. В итоге она даже села мне на руки.

В профике была еще пара, пятый курс. Они ебались только по субботам. Мы с корешом, но только другим (у меня был еще кореш с района, который грубое и наглое уебище, но такое… в чем-то душевное. Это он орал маты в параше. Ах да, я насрал кучу, которая из-за дефекта слива не смывалась несколько дней и завоняла весь этаж). Так вот мы с ним и с телкой пятикурсницей смотрели телек почти до самого утра. Как и во всех профиках для этого была отдельно большая общая комната с рядами стульев. В последнюю пятницу мы уже лапали ее сиськи. Если бы у нас было больше опыта, выебли бы в два ствола. А так мы не знали, что с ней делать и стеснялись друг друга.

В субботу, перед прощальным вечером, Тошка вез нам водку. К нам за день до этого прибились кабанчики. Молоденькие такие, подростки. Ручные совсем и когда видят человека, бегут к нему за жратвой. Короче, перед обедом смотрим — а он несется к нам, спотыкается о шлагбаум, встает и бежит дальше. Весь перепуганный такой и грязный. Походу кабанчики подумали, что запазухой у него еда, а он-то о них ничего не знал. Из далека особо не разберешь их размеры, вот он и подумал, что скоро ему настанет кабаний пиздец. Хуле — четыре кабана гонятся за тобой. Но молодчага добежал с литром водки. Главное что ебнулся, но не упустил! Под страхом смерти он донес продукт, который мы потом дружно раздавили.

Нет, теперь не то время, когда можно просто ужираться. Вскоре я стал меньше пить и сказка улетела вместе с детством.