|
Важное
Разделы
Поиск в креативах
Прочее
|
Пустите даму!:: - Распад
РаспадАвтор: Белякова Мария (М.Б.)beliakovamarija@yandex.ru
[ принято к публикации 13:05 28-08-2012 | Инна Ковалец | Просмотров: 1487]Желтый дым заходящего солнца, На обочине мертвая птица, В подворотне унылый пропойца Зябко крестится и матерится, Лижет ветер щербатые плиты - Беспорядок невнятной прогулки. Словно прокляты мы и забыты - Кровь ярится нещадно и гулко. Мир — глухой, непроглядный и дикий - Мир кусает неистово локти И плюется и… давится криком И кусками дымящейся плоти. Теги:  -1 
Комментарии
Какой коварный мир, просто ахуеть. Ах да, попав под желтый дым заходящего солнца, попробуйте не дышать и не писать стихотворений, потом ломка неизбежна. Кленовые тени шуршат на бульваре. B снова Madame грустит в будуаре. И тонкие пальцы жжет сигарета, Но ей все равно, плевать ей на это - Ей грезятся грозы и солнце и дюны, Где ласковы волны и призрачно юны Изгибы, извивы, клыки и запястья, Где низко кружило и падало счастье... И снова — игла в загнивающей вене - Не озарение, не избавленье - Бред. И в сугробах пыли и пепла Сердце иссякло, сердце померкло. Милейший НОРПО, ВАМ посвяшается! Боже, мне? Правда мне? Как же мило! Наконец-то! Вот он правильный подход! А не то, что за мной бегают две обиженные шавки и все пытаются укусить беззубым ртом! Сейчас накатаю Вам свое посвящение, для меня это не сложно. Сквозь синий туман она входит неспешно, Вуаль от прабабушки, узкий корсет, Немного потрачена розовой молью, Немного небрита, как выпивший мент. Струится поземкой атласное платье, Проедено мышью, кротом и детьми, «Ах бросьте! В покое меня вы оставьте!» Кричат ее скулы: «Mon cher, mon ami!» А кожа ее, бледно-синяя, гладка! Прическа натянута жестким пучком! И пальцы ее так длинны и так хватки! И глаз желтизна и походка бочком! И сразу же сердце иссякнет, страдая! И сразу же хочется броситься ниц От чувств, от любви неземной умирая Сгореть, утонуть или встать на карниз! МИЛЕЙШАЯ Белякова Мария (М.Б.)beliakovamarija@yandex.ru, ВАМ посвящается! Я читатель, что же тут такого, Уйму разных книжек пролистал, Вот читаю Машу Белякову, И не вижу в этом криминал. Я сейчас о творчестве не спорю, Закружило ожерельем фраз, Слово «ХУЙ» на крашеном заборе, Я читал десятки сотен раз. Девочек, расцвеченных как лето, Одолели творчества прыщи, Что же вы все тащитесь в поэты, Почему не варите борщи? Мужичка под бок, да чтоб такого, Хрен с телячью ногу, зычный рык... Я читаю Машу Белякову, Я к такому чтению привык. «так и я могу, мурку давай!» (ц) Не ГВ конечно, но чего-то не хватает. Вы еще пишите. Еше свежачок
Пионов нежных пышная рассада, Едва дыша, трепещет на моём окне. Я, хоть убей, не обнажу досады, И ни за что не расскажу, как горько мне, Как я тонула, не ища спасенья, Как пробуждалась в ледяном поту. Как утихала в сладостном забвеньи, И как беззвучно ночью выла в пустоту.... Моя бабушка больше не снится,
Не ругает меня, на чем свет. Накуриться бы мне и напиться, Только я говорю себе: нет. Эти давние, ржавые спицы Проникают сквозь тысячу лет. Разогнаться бы мне и убиться, Отослав всем далекий привет...... Мария Константиновна так хотела ебаться что даже пошла на первое мая в поход.
Сидя у костра она приметила что Евдоким Львович и ведущий инженер Самуил Моисеевич отошли до раскидистого дуба. Евдоким Львович достал из брюк слегка розовеющую сосисочку, а Самуил Моисеевич нечто напоминающее как минимум сервилат....
Что-то впилось в бок, щекотало за ухом, зудело в промежности. Варвара с усилием разлепила набрякшие веки, глаза упали в мутный белый рассвет, наплывающий из отверстия в почерневшей от времени стене.
Вдохнув густой спертый воздух, закашлялась. В боку опять остро отозвалось и Варвара перекинула взгляд со стены на свое, распластавшееся ничком, естество.... Вот хочу спросить у вас, девчата Вещь одну про чертов калибратор. Информация странна и угловата: Помещается ль в него вибратор? Я смотрю, что он не безграничен, В общем, мал, короче, хуй засунешь. Без особых габаритов, обезличен, Но его никак не переплюнешь.... |
а вот ник исчерпывающий