ТОЛИАДА

Автор: Александр Вулых Совершенно случайно обнаружил в архивах неизвестную поэму Гомера «Толиада». Несколько дней корпел над ее переводом с древнегреческого. Надо сказать, что с тех времен за многовековую историю человечества ничего не изменилось. Предлагаю вашему вниманию мой перевод Гомера.



Гнев, о богиня, воспой Повелителя газа земного,
Бывшего мирного тестя Царя челове
чков зеленых,
Мужа неверного влюбчивой дочери собственной Юли,
Горем убитой, в слезах безутешных к нему прибежавшей,
5. Будучи нежной душою своей суицида на грани!

Мирно сидел Повелитель на троне в чертогах Газпрома,
Мысли о судьбах бессмертных богов к небесам устремляя,
Как ворвалась к нему раненой горлицей бедная дева,
В громких стенаниях низко пред ним преклоняя колени!

10. «Чем опечалена дочь Властелина рахейского газа?
Что за безумец посмел совершить неразумный поступок,
Влагой соленой слезы застелив твои ясные очи?
Имя его назови мне сейчас наказания ради!» -
Так он сказал. И ему отвечала любимая дочь его Юля:

15. «Знай же отец, что во всем виноват благоверный мой бывший,
Стыд потерявший кобель и мздолюбец с коварной душою,
Грязный Толян Сердюкид, потонувший в разврате и блуде,
Ставший Царем человечков зеленых лишь волею Зевса,
Но по моей и твоей благороднейшей просьбе нижайшей!
20. Помню, как я первый раз ненароком его увидала:
Средь мебелей эксклюзивных, обитых парчой златотканой,
Гордо ласкал он глазами обивку диванов и кресел.
Глянул мне в очи Толян и пронзил мое сердце стрелою,
Словно Адонис кудрявый в дубовом лесу на охоте!
25. Дура я дура несчастная, дура и глупая баба!
Знала ли я, что Адонис по сути – кентавр козлорогий,
Что разворует бюджет и погрязнет в коррупции мерзкой?
Конченный, жирный козел и изменник Рахейскаго царства!
Горе мне, горе, отец, порази его газом небесным!»

30. «Стой, погоди, дочь моя, отделяй все же зерна от плевел!
Кто не ворует у нас – тот пусть первым швырнет в меня камень!
Даже бессмертные боги бюджет государственный пилят!
Правда, Толян Сердюкид – бывший бык, а не бог олимпийский,
А ведь быку не позволено то, что позволено Зевсу!»

35. «Да, мой отец, но душа моя вовсе скорбит не об этом!
Оскорблена я изменой и дерзким коварством супруга!
Шлюхи, наложницы, суки, порнаи, путаны и бляди –
Все получили в его министерстве посты ключевые:
Женька Васильева, стерва, Сметанова Катька, ворюга,
40. И поэтесса Маринка с фамилией Чубкина, сучка,
Севшая в кресло главы аппарата Владыки Спецстроя,
Что возомнила себя и Сапфо, и Рубальской Ларисой,
Вирши свои про страданья и слёзы под арфу читая,
Думая в эти моменты о совокупленьях с кентавром!
45. Для возмущенья, отец, не хватает гекзаметра даже!»

Брови нахмурил седой Председатель всех газов Вселенной
И громогласно промолвил, неспешно смежив свои веки:
«Как же ты, дочь, делишь ложе с таким козлоногим сатиром?»

50. «А вот никак, мой отец, не делю больше ложе я с этим…
Мало того, что меня обесчестил он, сволочь, прилюдно,
Сделав главой Управленья имущественных отношений
Наглую сучку свою, куртизанку Васильеву Женьку,
Так поселился он с нею в моем же дворце по соседству,
55. Уестествляя её по ночам похотливой балдою,
Визгом свинячьим уснуть не давая мне ночью!
Пусть разразит его Зевс уренгойским промышленным газом!»
Так прокричала она, кулаком потрясая свирепо.

«Ладно! – ответил отец, не спеша размежив свои веки –
60. Можно простить полемарху мздоимство и жажду наживы,
И поддержать Сердюкида в реформах его долбоебских,
Но никогда не прощу ему дочери раны сердечной,
Что равносильно коварной измене любимой Рахеи!
Завтра же к Зевсу пойду на прием я с нижайшею просьбой,
65. Чтобы разверзлась земля под ногами неверного мужа,
Чтобы послали за ним поутру Немезиду с Фемидой,
Чтобы застали они его с красной балдой неприкрытой
В мятой постели в обнимку с его куртизанкой!
Пусть куртизанку примерно накажут арестом домашним
70. В той же темнице пятнадцатикомнатной без Интернета!
А поэтессу красавицу Чубкину я бы не трогал,
Пусть перейдет к Властелину железных дорог по наследству,
Чтоб услаждать его слух неземными стихами под арфу.
Нам, олимпийским богам без блядей оставаться неможно!