И так бывает…

Автор: скромный классик И так бывает…
1.
…Елка в от души натопленной комнате встряхнулась от холодной полудремы, расправила богатые, лохматые свои лапы и заплакала прозрачной смоляной слезой. Пряное амбре хвои перебило и струящиеся из кухни плотные запахи свежеиспеченной сдобы и чесночно — луковый аромат только что накрученного пельменного фарша.
Хозяйка дома Ольга Николаевна Спицына, вместе со своей младшей дочерью Иришкой, шестилетней девочкой, светловолосой и темноглазой, неторопливо обряжали новогоднюю елку, всего как час установленную в просторной каминной, поодаль от шестигранной печки-голландки Федором- конюхом, плотником, дворником и еще Бог знает кем, с незапамятных лет служившим в имении Спицыных.
Глава семейства, Игорь Владимирович Спицын, отставной полковник от кавалерии, крупный мужчина лет пятидесяти, в темной вельветовой куртке с кистями на поясе и отчего-то в турецкой, золотом вышитой феске, казалось полудремал, отрешенно покачиваясь в плетеном кресле-качалке, покуривая тонкую длинную сигару и стряхивая пепел в тяжелую пепельницу, выточенную из цельного куска малахита.
Лишь иногда, мужчина приоткрывал крупные, с тяжелыми, иконописными веками глаза и лениво жестикулируя кистью левой руки, с зажатой в пальцах сигарой, подсказывал им, куда и какую игрушку надобно вешать. Командовал…
- Ну что за прелесть получается у нас елка. Неправда ли, Ириша?
Спросила у дочери Ольга Николаевна, но с таким расчетом, что бы ее непременно услышал и посапывающий в сытой полудреме супруг…
-Да- да, дорогая, очень и очень…
буркнул тот, позевывая, и вновь потянулся к своей сигаре.
- Разве что шишек на мой вкус маловато…
- Да вы что, papa!?- очень живо возмутилась Иришка.
- Мы с мамой три пачки сусального золота на шишки потратили…. Ты посмотри!
И правда, среди шаров тонкого венецианского стекла, ниспадающей лапши серебряного дождя, маленьких шоколадок от Абрикосова, тут и там, сияли золотом крупные, колючие кедровые шишки, подвязанные к еловым ветвям черной шелковой ниткой…
- Красивая елка.
Отступив пару шагов, вновь вздохнула Ольга Николаевна.
- Жаль если Володенька не увидит.… Вот бы порадовался…. Он новый год всегда больше всех праздников любил…
- Тоже мне, нашла, чем его сейчас удивить?
закашлялся дымом отставной полковник.
- Да он, небось, в своих Петербургах и не такие елки видел…
- Все равно жалко,- вздохнула Ольга Николаевна и, подойдя к окну, поправила сбившуюся лилового бархата портьеру.
- Да и какие там елки, в Петербурге? Кривые да лысые. Болота кругом. А у нас пихточка.… Чувствуешь Игорь, какой аромат?
- Приедет — Уверенно протянул он и, встав с кресла, подошел к супруге.
-Мы с ним об этом еще с осени договорились.… Приедет.
- Да и подарок Владимиру я зря, что ли загодя приготовил? А?
- Что, опять щенок?- рассмеялась Ольга Николаевна, уткнувшись головой в его грудь.
- Ну что за блажь, право слово на каждый новый год дарить сыну щенка борзой. Ведь знаешь же, что Володенька не охотник, да и зачем столичному студенту собака? Поиграется мальчик со щенком несколько дней во время каникул и тебе же в свору, после его отъезда собачка и возвращается.… Не стыдно, махинатор?
- Мальчик!?- Рассмеялся в голос Игорь Владимирович.
- Да он уже в прошлый свой приезд, год назад меня на голову выше был… Мальчик.
А в роду Спицыных все мужчины, так или иначе, охотники. Все. Да дед мой, Юрий Федорович, как ты знаешь, даже в соколиной охоте силен был…. Птицу без перчатки на руке держал.… А ты говоришь мальчик.
Полковник помолчал, жеванул седеющий ус и, погладив по головке дочку, упрямо мотнул крупной своей головой:
- Да и не собачку я для сына приготовил, отнюдь не собачку…
- Ну и, слава богу,- легко согласилась Ольга Николаевна и повела дочь на второй этаж, в детскую.
- Пойдем — ка спать, Ириша. Завтра новый год, тебе нужно выспаться…
- Ваше высокоблагородие, — в каминную, скользя на заснеженных, в спешке плохо обметенных валенках, радостно щерясь прокуренными зубами, вбежал старик-Федор, размахивая светло-голубым телеграфным бланком.
-Ваше высокоблагородие. Сынок ваш завтра приезжает, телеграмму только что доставили!
- Ну, вот видишь Ольга, а ты переживала…- буркнул полковник, нетерпеливо разворачивая телеграмму…
2.
Вся последующая неделя, для семейства Спицыных пролетела в каком-то странном, приподнято-праздничном угаре. Тут и поездка в Екатеринбург, радостная встреча с сыном на недавно отстроенном железнодорожном вокзале, новогодние елки и у себя в поместье и в Дворянском собрании, и бал в городской усадьбе всесильного Главного горного начальника заводов Хребта Уральского, генерала В. А. Глинки….
Как-то поздно вечером, когда Ольга Николаевна, сидя возле темного окна, вышивала что-то на пяльцах, чуть слышно напевая, и с радостной гордостью бросала взгляд на своих дорогих мужчин: отца и сына, в молчании куривших возле камина.
-Ты знаешь сынок,- полковник выбросил окурок в камин, и кованой кочережкой разворошил, погасшие было ольховые чурбачки.
- Я хочу поговорить с тобой. Ты как, Владимир, не против?
Володя рассмеялся, весело и беззаботно…
- Да ради Бога отец. Только о чем? Учусь я хорошо, преподаватели и профессора мной довольны. На следующий год вернусь сюда уже горным инженером. Жениться пока не собираюсь. Никакие революционные кружки не посещаю, запрещенную литературу не читаю, в целом политикой не интересуюсь.… В церковь хожу, пусть и не часто, но все-таки…
Игорь Владимирович откинулся в кресле и, махнув рукой, отмел все предположения Владимира…
- Нет, Володя, это все славно, но я не о том.… Пока ты в Дворянском собрании вальсировал с дочкой Генерал-губернатора, я имел беседу с ее отцом…. Его превосходительство генерал Глинка в приватной беседе рассказал мне страшные вещи.…Оказывается в эту зиму, волки неожиданно объединились в очень крупную и подвижную стаю, представляющую опасность не только для хозяйств отдельно стоящих хуторов, но и крупных сел и деревень. Были случаи нападения на людей даже на окраинах Екатеринбурга…Генерал обращался к командованию Яицкого казачества за помощью в организации крупномасштабной облавы на обнаглевших волков, но казаки, ссылаясь на какое-то предписание, якобы подписанное лично Николаем вторым отказали…
И вот теперь, Генерал-губернатор предлагает всем помещикам, имеющим собачьи своры, натасканные на волков, и всем прочим добровольцам из мещан и мужиков, умеющим держать ружье в руках, принять участие в облаве. Завтра…
Я дал согласие и от твоего лица также.
Сын, помрачнев лицом, бросил отцу укоризненно.
-Ты же знаешь отец, не любитель я всех подобных забав.…На куропатку сходить или на вальдшнепов — это еще, куда ни шло…Птица она и есть птица, дура безмозглая.… А сохатый, кабан или тем более волк, нет папа, не нравится мне эта затея. Да и ружья приличного у меня нет…
- Вот,- громко и торжественно произнес, почти вскричал полковник.
- Вот наконец-то ты сынок заговорил про приличное ружье, а значит, наступило время подарить тебе настоящий мужской подарок…
Он вскочил, скорым шагом подошел к украшенному двуглавым орлом несгораемому шкафу и крутанув ручку с трудом распахнул тяжелую металлическую дверцу.
- Вот сынок, это тебе. Это одна из самых лучших моделей фирмы «Голланд-Голланд». На позапрошлой выставке в Париже, эта модель получила «Grand Prix».
Ружье, которое подал полковник сыну, и в самом деле было необычайно красивым. Вдоль отливающего черным шелком ствола, витиеватым орнаментом вились выгравированные перепутанные виноградные лозы, рога изобилия и головы оленей с роскошными переплетенными рогами.
- «Льежская мануфактура» — перевел с французского надпись на ромбовидном клейме Владимир и почти не касаясь пальцами по инкрустированному перламутром прикладу провел по нему рукой…
- Оно же наверняка страшно дорогое, отец?
Спросил он, откровенно пораженный щедрым подарком…
- Сколько в рублях не скажу, честное слово не помню, но Федор за эти деньги со своей ловкостью и прирожденным знанием животинки, на Миасском рынке легко смог бы купить штук семь, а то и восемь породистых коров…
-Ух, ты!- восторженно выдохнул Володя и, преломив ружье, посмотрел в черную, манящую темноту стволов…
3.
Ранним утром, когда утренняя звезда еще бликовала холодными, ярко-голубыми всполохами, отец и сын Спицыны выезжали на лошадях, одинаково белых, за ворота поместья. Вслед за ними шли егеря из местных, ведя на поводках нервно поскуливающих в ожидании охоты Русских псовых борзых. Крупные псы (в основном кобели), тревожно поднимали свои удлиненные морды, принюхивались, роняя клейкую горячую слюну на поскрипывающий, словно крахмал снег.
Полковник отчего-то отдавал предпочтенье собакам только «муругого» (красный с черными кончиками волос) окраса, разводил только таких, а ко всем остальным мастям борзых относился снисходительно-презрительным отчуждением, которое не скрывал и от хозяев этих псов. Отчего почти со всеми соседями-помещиками, что на свою беду также имели борзых, но уже иного экстерьера, Игорь Владимирович Спицын давно и основательно перессорился, при встрече холодно здоровался, и с визитами к ним не приезжал…
Вслед за собаками на санях запряженных в лохматую монгольскую лошадку выехал Федор, исполняющий на охоте обязанности снабженца. И недаром у него в ногах примостился ведерный самовар с длинной прокопченной трубой, корзина с бутылками водки, чернеющих сургучом, корзина с закуской (солониной из медвежатины и лососины, сыр и буженина) Тут же лежала большая смотка красных флажков подшитых к шелковому, тонкому шнуру.
Володя, краем глаза заметив нагруженные снедью сани, невольно фыркнул:
-А немного ли закуски вы Федор заготовили на один-то день охоты?
- Да вы что ваше благородие,- живо отозвался тот, вытягивая из воротника тулупа жилистую, красную, заросшую седым волосом шею, на которой с веселой бесшабашностью вертелась простоволосая, плешивая его голова.
- Посмотрите вниз, на село Владимир Игоревич, и вы все поймете.… Боюсь, как бы мало не было на такую-то ватагу…
Володя посмотрел в сторону указанную много опытным Федором, туда где, раскинувшись полумесяцем, лежало село Каменки, издавна приписанное к имению Спицыных. Во многих домах горел свет, а к их «каравану», пристраивались «справные» мужики, вооруженные берданками и Тульскими ружьями, ведя на привязи собак самых разнообразных и неожиданных окрасов, в основном лаек…
- А что вы хотите, ваше благородие?- вновь заговорил Федор, польщенный хорошим к нему Володиным расположением.
- Его превосходительство генерал Глинка обещал за каждую пару волчьих хвостов золотой червонец из личных капиталов. Господа знамо дело за деньгами не пойдут, это ж, какой конфуз и моветон, а мужику не зазорно… Если хвоста не достанет, так хоть выпьет и закусит.… Опять же что еще зимой мужику делать дома? Скукотища…
Владимир отъехал от словоохотливого Федора и, закурив, осмотрелся окрест.
Село расположенное на древней вырубке уже осталось позади и над головами охотников сомкнулись почти черные в утреннем сумраке сосновые и кедровые кроны. Чуть правее, сквозь частокол стволов, виднелись бледные огни Верх Иссетского заводика, принадлежавшего некогда Демидовым, но переданный ими лет сто назад в Екатеринбургскую казну в виде презента…
Вправо и влево от трата ответвлялись просеки, рассекающие Уральскую тайгу на огромные, темно-зеленые ломти…
Несмотря на довольно большую группу людей, следующую к югу, по направлению к городу и своры собак при них, тишина была настолько плотная, что слышно было, как где-то в стороне лопнет от мороза березовый ствол, взлает сквозь сон голодная серебристо-снежная лисица, и далеко-далеко тоскливо и беспредельно одиноко завоют волки…
Часа через три отряд настолько далеко уже отошел от поместья, что стали слышны изодранные свежим ветерком заунывные колокольные перезвоны на городских звонницах…
Игорь Владимирович привстав на стременах, молча махнул рукой и все послушно свернули в лес, по чуть заметной среди сверкающих на утреннем солнце сугробов тропе…
Полковник спешившись, лично расставил охотников по номерам, внимательно проследил как по кустам и хилому ельничку, растущему вдоль огромной поляны, скорее даже поля, развешивают флажки, осмотрел лапы своим лучшим, самым перспективным псам…
- Ну, Володя, с Богом!- шепнул он сыну и, оставив ему, в напарники верного Федора, скрылся в кустах…
Федор, осмотревшись, огорченно бросил молодому человеку…
- Нет, Владимир Игоревич. Не видать нам с вами нынче волка. Нет, не видать…
-Что ж так? — Рассеянно осведомился Володя, думая о чем-то своем, и даже как будто улыбаясь…
- Эх, ваше благородие, Владимир Игоревич — протянул Федор обиженно.
-…Разве вы забыли, что всех лошадей оставили в балочке аккурат за нами? А волк животная хитрая.…Там где лошадью пахнет он не в жисть не пойдет.…Нет, не пойдет…
И в это время, где-то далеко, в верстах пяти загудел охотничий рожок, и облава на волков началась…
4.
Справа и слева, с той стороны поля до слуха Владимира донесся громкий, захлебывающийся лай собачьих свор, сухой треск деревянных трещоток и глухие выстрелы охотничьих штуцеров…
Разобиженный Федор все еще что-то ворчащий себе под нос, приставил свою берданку к стволу сухостойной сосенки и присев на пенек принялся сворачивать цигарку, а Володя, даже не сняв с плеча новенькое ружье, с трудом сдерживая смех, с удовольствием наблюдал за своим экспансивным напарником.
- Володя… Ваше благородие… — Вдруг одними губами прошелестел окаменевший старик и вперил взгляд куда-то в сторону от студента.
Владимир недоуменно обернулся и только тут заметил, как в двух шагах от них стоят два волка — огромный волчара лет семи, темного, почти черного окраса с широкой грудью и крупной головой, а позади него, низкорослая сука с непомерно раздутыми боками и набрякшими сосцами…
Волки стояли в упор разглядывая мужчин, но Володя отчего-то отчетливо понимал что не они с Федором остановили эту пару, нет, что и кто угодно, но только не они…
- Флажки! Ну, конечно же, флажки!- вдруг очень ясно осознал Спицын, заметив, как стоящая поодаль сука косится янтарным глазом на обвислую красную тряпицу…
Боковым зрением Володя заметил, как пришедший в себя старик тянется к ружью, и чуть заметно мотнув головой, шепотом приказал-взмолился:
- Нет, Федор Иванович, Прошу вас не надо… Вы же видите, какая это красивая и сильная пара.… Пусть, пусть они уйдут…
Волк, заслышав шепот молодого человека, оскалился и, сморщив нос, обнажил большие, ярко-белые, слегка загнутые зубы.
Федор явственно сплюнул и оставил берданку свою в покое, а волк, вдруг оглянувшись на подругу, мелкими короткими шагами приблизился к веревке с нанизанными на нее флажками, улегшись на брюхо и жалобно взвизгнув, прополз по снегу в глубь леса… Он встал, и на мгновенье казалось, гордо посмотрев на окаменевших охотников, вновь обернулся к все еще нерешительно стоящей на старом месте суке…
А та, завертевшись на месте с ужасом прядя острыми, торчащими ушами, все не решалась нырнуть под флажки…
Волк отвернулся от своей подруги, приподняв ногу, как самая обыкновенная дворняга помочился на торчащий из снега кустарничек, и, не таясь, шагнул в лес…
Волчица, обиженно заскулив, в ужасе закрыла глаза и тяжело, неуклюже поползла по снегу вслед за ним…
…Володя и старик Федор, сидели на поваленном дереве, молча курили, сплевывая на снег, когда к ним подошел, поскрипывая сапогами, румяный с мороза, весело улыбающийся полковник…
- Вы что братцы, ночевать здесь собираетесь?
Начал, было, он, но, заметив широкую борозду, оставленную в рыхлом снегу волками, и желтые брызги волчьей мочи возле куста, оторопело присел рядом с ними…
- Что ж ты Федор, сплоховал никак?…Судя по-всему, вожака с сукой упустили?!
- Сплохуешь тут, Ваше высокоблагородие…
Хотел, было оправдаться старик — опытный охотник, но, взглянув на Володино побелевшее, решительное лицо устало махнул рукой и, взяв свою берданку, согласно кивнул головой, в замызганном, ветхом треухе…
- Так точно, Ваше высокоблагородие, опростоволосился…Мой грех…
- Ладно….
Поднимаясь с поваленного дерева, примирительно проговорил полковник.
-…И так бывает.… Пойдемте, выпьем и закусим с народом.…Пойдемте.
Он еще раз посмотрел на широкую борозду в снегу, на сына и старика и, улыбнувшись, вышел на поляну.