Иванов (1)

Автор: Виктор Костильбург — Дорогу! Бык идет! — раздался крик на подсобном хозяйстве.
Стадо отборных коров швидской породы выходило с фермы после дневной дойки и направлялось истреблять траву в пойме реки Жиздры. Ох, уж эти швидские коровы! Небольшого росточка, бурые, с огромным выменем. Молочная порода. Летом на зеленых кормах их приходилось доить по три раза на дню. Вручную. Наместник Оптиной пустыни не хотел даже слышать об машинной дойке. А если батюшка не хотел слышать, то будьте уверены — никто не заикнется. Да и коровы не возражали от более нежного обращения с их выменем. Не знаю, как сейчас, а в "девяностые" доярами были только "трудники" и монастырская братия. Многочисленные "матушки", пустившие свои корни на подсобном хозяйстве и которые оккупировали там целый корпус, только помогали готовить корма, выхаживали телят, а дойка — прерогатива мужского населения Оптиной пустыни. По нескольким причинам. Первая: для смирения. По древним отцам : кто приобрел смирение — приобрел все. И вот ради этой жемчужины добродетелей и направлял наместник на коровник братию. Вы думаете каких-нибудь еще не сформировавшизся послушников? Отнюдь нет! Матерые отцы, иеромонахи и иеродиаконы ни свет ни заря спешили на подсобное хозяйство на утреннюю дойку. Потом усиленно мылись, чтобы уничтожить запах навоза, въевшийся в бороду и длинные волосы, ибо в храме им подобало пахнуть цивильно. Для "трудников" же было за счастье нести послушание на коровнике — вероятность попадания в братию увеличивалась в разы. Коровник, конюшня — любимые объекты отца Венедикта, и попасться в поле его зрения скорее всего можно было именно там. Смотрит наместник — старается "трудник", ласково дергает за коровью титьку, струйка теплого парного молока бьется в ведро, выражение лица у него при этом счастливое, не ропщет, и спросит у него отец Венедикт: "Откуда ты? Как зовут?" Спросит как-бы мимоходом,а сам внимательно слушает, не подавая вида, как тот отвечает. И если ответ ему понравится, то келейники, которые находятся рядом, поймут это по выражению глаз, по голосу наместника, и чтобы сделать батюшке приятно, устроят так, чтобы отец Венедикт еще поговорил с ним. Раз поговорит, два, а там смотришь, Федя (или Вася) уже щеголяет в подряснике...

***

Стадо коров, поднимая пыль с "бетонки", двигалось вперед. Во главе буренок шествовал Гранит, здоровенный бык с красными от ярости глазами. Он поворачивал из стороны в сторону свою огромную голову, ища жертву. Но все предусмотрительно разбежались кто куда, зная вздорный характер Гранита, который норовил поддеть рогами каждого, вставшего на пути контролируемого им стада.
— Эй, брат, в укрытие! — закричал старший смены пастухов, которого все звали "дедушка Дима", один из немногих жителей Калужской области, кто решил потрудиться в Оптиной пустыни во славу Божию (через год Гранит поднимет его на рога, и он скончается в больнице не приходя в сознание, после чего и сам предводитель буренок закончит свою жизнь на мясокомбинате). — Жить надоело?
Игорь Иванов завороженно наблюдавший за ходом коровьей процессии, отложил метлу и спрятался за ограду из сетки "рабица". Рядом находилась тачка и лопата. В задачу Иванова входило убрать навоз, оставшийся после прохождения стада. А коровы шли, и теплые "лепешки" со смачным звуком шлепались на бетонную поверхность дороги.

***

Виктор пил чай на вахте мужской гостинницы, что располагалась в Иоанно-Предтеченском скиту Оптиной пустыни в недействующем храме Святителя Льва Катанского. На первом этаже жили паломники, которые приехали на три дня, или те, за которыми нужен был особый присмотр (бомжи, наркоманы и т.д), на втором — публика почище, попадались даже "схи-паломники" типа Кирилла Итченко, прожившие в гостиннице много лет (справедливость восторжествовала — Кирилл теперь манатийный иеродиакон Гурий). На третьем, то есть на чердачном этаже, обитали иконописцы, несколько группировок которых мирно сосуществовали в одном монастыре.

— Виктор, это милость Божия, что мы сидим здесь, пьём чай, кушаем варенье, да, Виктор? — с пафосом сказал Володя, "болященький" молодой человек, по прозвищу "Колокольчик".

Почему "Колокольчик"? А потому, что в его обязанности входило делать подъём в гостиннице. Идёт Володя в пять утра и гремит колокольчиком дореволюционного образца специально предназначенного для этой цели, и кричит во всё горло: "Молитвами Святых отец наших, Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас! Братия! Подъём!" И звонит так от души, каждому под ухо. Вас не будили резким звоном над головой? Нет? Вы многое потеряли! Можно от испуга наложить в портки. В общем, мало кто оставался равнодушным к такому виду побудки и оставались храпеть на своих двухярусных ложах... Это он не со злости — просто его так научили.

Жил и воспитывался он у бабушки, ибо папа и мама были у него алкоголиками. Московские риэлторы, отличавшиеся особой пронырливостью и жестокостью из-за космических цен на недвижимость в Златоглавой, воспользовались их пагубной привычкой, долго поили настоящей, не "палёной" водкой, дали денег на продолжение запоя, затем еще ссудили чуть-чуть, потом попросили отдать долг и подсунули документы. Хорошие документы, закрепляющие выгодную для обоих сторон сделку: родители Вовы продолжают запой в подвале заброшенного завода, делцы квартирного бизнеса — становятся полноправными владельцами их жилья. Володя навещал их, носил продукты, уговаривал прекратить пить горькую, но все его усилия оказались тщетными. И вот, придя в очередной раз, он обнаружил их мёртвыми. Благодаря сердобольным риэлторам их сожгли на скорую руку в ближайшем крематории, оформив алкогольное отравление, заключений о причине смерти у них была целая пачка, подкреплённая всеми подписями и государственными печатями, только не ленись — вписывай фамилии!

На следующий день Володя пришёл в это процветающее агенство недвижимости . Пройдя мимо полусонного охранника, увешанного, как новогодняя елка спецсредствами (резиновая дубинка, наручники, газовый баллон "Черемуха" и рация) и удивлённой секретарши, он решительно шагнул в кабинет бывшего следователя Прокуратуры, нынешнего Президента корпорации "Свежий ветер", как санитар очищающего Москву от лиц с вредными привычками и дурными наклонностями. И заодно освобождая их от заботы по оплате коммунальных услуг и уходу за своими квартирами.

Володя втянул предательски выползшую соплю и заявил:
— Вы зачем убили моих родителей!?
— Мы никого не убивали, — сказал опешивший экс-следователь. — Вы кто такой?
— Что они вам сделали? Квартиру отдали! Жили в подвале! Зачем вы их убили?!

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛНЕДУЕТ