ПСИХОВАННЫЙ И ЗОЛОТО ИЛЬИЧА 4.

Автор: Санитар Федя Глава четвёртая
Ошибка Филина

Покинув палату Петра Ильича, Аркадий поднялся к Семёну Марковичу. Кабинет был заперт. Постучав, он подождал несколько секунд, а затем быстрым шагом отправился к себе в палату.
Аркадий понимал, что надёжнее всего в данной ситуации было бы связаться с генералом по спецсвязи, через Семёна Марковича, но не станешь же выламывать дверь в отсутствие хозяина? И Аркадий решил позвонить по обычному мобильнику. На тумбочке, где он оставил свой телефон, стоял стакан с водой и лежал пакетик с лекарством – предписание доктора перед завтрашней операцией. Аркадий вспомнил, как мило и без стука было принесено ему это лекарство. Пожалуй, он позволил себе лишнего расслабиться, потому как, выражаясь боксёрским термином, полностью раскрылся и подставился. И был отличной мишенью в этих хлопьях белоснежной пены. Хорошо, что это был не один из людей Верховного Жреца, жестокий, с прикрученным к чёрному пистолету глушителем, в балахоне с вышитым на спине золотым скорпионом, - а всего лишь хорошенькая медсестра. Короткий халатик, стройные длинные ноги, красивые глаза, - Аркадий с удовольствием заглянул бы ещё раз в их зелёную бездну.
Раздался стук в дверь. Аркадий, собравшийся было лекарство выпить, спрятал пакетик в карман. В другой карман положил мобильник. Открыл.
И ему представилась возможность заглянуть в бездну зелёных глаз. На пороге стояла она. Воистину просите – и будет вам дано, подумал Аркадий, впуская гостью.
От него не ускользнуло, что, войдя, первым делом она взглянула на тумбочку. Убедившись, что лекарство пациент принял, она сказала:
- Многие халатно относятся к тому, что назначает доктор. Могут или забыть выпить лекарство, или не считают нужным. А ведь от этого, от каждого по сути пустяка, зависит успех операции.
- Совершенно с вами согласен, - ответил Аркадий, не став распространяться насчёт того, что как раз он-то и забыл лекарство выпить, но обязательно выпьет позже. Девушка так рьяно исполняет свои обязанности, что он почувствовал себя неловко из-за своей забывчивости. – Я лично не желаю, чтобы возникли какие-нибудь осложнения или что-то вроде того.
- Я уверена, всё будет хорошо. Семён Маркович большой специалист в своём деле.
- Не сомневаюсь. Но меня беспокоит одно.
- И что же? – насторожилась девушка.
- То, что с новым лицом меня может не узнать одна прелестная особа.
Казалось, слова Аркадия заставили девушку смутиться.
- Да, просто пройдёт однажды мимо и не улыбнётся.
- Но в этом моей вины нет, - ответила она, авансом одаривая его обворожительной улыбкой. – Вы же сами приняли решение об операции. Значит, у вас имеются на то объективные причины.
«Ага, сам, - чуть было не ляпнул Аркадий. - Если бы не настойчивость Горболепова, был бы я здесь. Хорошо хоть, что новое лицо в количестве трёх не нужно будет носить постоянно, а можно будет надевать иногда, по мере надобности, как маску».
- Какие причины, так…
- Понятно-понятно, скрываетесь от бывшей жены, которая собирается подать на вас в суд на алименты и раздел имущества. Я угадала? Многие меняют лицо именно по этой причине.
- Я не женат.
- Тогда это усложняет дело. Впрочем, я уже говорила. Никаких лишних разговоров. Здесь это не поощряется.
- Хорошо. Но вы помните, что сказали линии вашей ладони?
- Свидание. Незнакомец. Страсть. Да, я помню это.
- И как вы к этому относитесь?
- Положительно. И более того – я жду этого с нетерпением.
Она достала из кармана элегантный флакончик духов, подушилась и спрятала его обратно.
Вдруг Аркадий почувствовал, как все его намерения, вся его жизнь, тесно связанная с профессией, уходят на второй план. И звонок Горболепову, и таинственный Пётр Ильич, оказавшийся самим казначеем партии и, по всей видимости, единственным человеком, кто мог бы пролить свет на историю с исчезнувшим золотом партии, - всё это показалось незначительным и маловажным. И ещё показалось, что настоящая его жизнь – вот она, здесь, в этих глазах, и настоящие ценности – это домик с садом, ласковая жена под боком и вечно орущие капризные дети, которым надо утирать сопли и баловать сладостями вместо того чтобы расставлять по углам, как китайских солдатиков, - сегодняшняя же жизнь, наполненная опасностью и каждодневной охотой, где он выступает то в роли охотника, то наоборот в роли дичи, представилась суетливой и вместе с тем скучной, лишённой смысла и главного человеческого предназначения – любить. И именно в ней, в этой зеленоглазой медсестре, Аркадий вдруг увидел свою единственную, свою возлюбленную, свою половинку, свою гетеру.
- Я тоже ждал этого, - сказал он. И подумал, что, чёрт возьми, может, действительно позвонить Горболепову прямо сейчас и сказать: «Генерал, я выхожу из игры. Мне нужна семья, уют, домик в деревне. Я подаю рапорт, прошу подготовить документы и всё такое»?
Интересно, что на это ответит Горболепов? Наверно: «Аркаша, ты сошёл с ума! Ты хоть представляешь, в какую сумму вылилось нам всё это мероприятие? Разбитая новенькая эксклюзивная «аудюха», предоплата за уникальную методу «Хамелеон» и разноцветные пилюли, да и мало ли. И ради чего? Чтобы ты плюнул на всё на половине пути? А что скажут товарищи? Что скажет Президент? Вернее, что скажу ему я? Так, мол, и так, господин Президент, в нашем самом лучше спецагенте проснулась слезливая сентиментальность и он вместо того, чтобы продолжить борьбу с мировым злом, решил завести жену, козочку дойную и пару сопливых детишек. Не думаю, что он придёт в восторг от этих слов. И тут же полетят головы. В первую очередь моя, генерала Горболепова, который не углядел в своём подчинённом профессиональной устойчивости и позволил ему морально разложиться буквально за пару дней. Ай-яй-яй, Аркаша, ай-яй-яй».
Или, возможно, скажет: «Да и катись ты, Филин, к чёртовой бабушке! Справимся без тебя с Верховным Жрецом Ордена Золотого Скорпиона. Управление из-за пары миллионов бакинских, потраченных на инсценировку аварии и преображение твоей физиономии, не обеднеет. Но знай одно: когда ты возмечтал о козочке, детишках сопливых и уюте домашнем, ты тем самым всех нас и предал. Тех, кто денно и нощно, не смыкая глаз, не щадя живота своего и так далее… И потому будь ты проклят, гад! Сдать немедленно удостоверение, табельное оружие и смокинг для заграничных командировок! И пшёл вон!..»
А ещё Горболепов может сказать…
Впрочем, стоп, приказал себе Аркадий. Размечтался, рассопливился, строит какие-то планы, а её, ту, с кем собрался в одночасье провести остаток жизни, и спросить забыл.
Вдруг взгляд Аркадия снова наткнулся на кулончик в виде скорпиона. И он вспомнил, как хищно скорпион бросился в его сторону, когда хорошенькое светловолосое создание, к которому он испытывал сейчас не просто симпатию и влечение, но и внеземную любовь, склонилось над ним. И вместе с новым испепеляющим чувством закралось подозрение. Нет ли между этим безобидным кулончиком и страшным Орденом Золотого Скорпиона какой-либо связи? Вдруг она – одна из них? Одна из тех лишённых рассудка существ, чья воля перепрограммирована Верховным Жрецом, и кто пойдёт по его приказу на любое злодеяние?
- Представляешь, - сказал он как бы между прочим, - у одного моего приятеля день рождения приходится на восьмого марта? Каждый год в международный женский день он выслушивает насмешки от сослуживцев мужчин. Поздравляя женскую половину коллектива, они заодно поздравляют и его. Не говорят, что вот, дескать, с восьмым тебя мартом или же с днюхой, но говорят, с праздником, и при этом так искренне и двусмысленно щерятся, что и непонятно, с каким именно праздником поздравляют. Нередко смеха ради дарят ему и какую-нибудь двусмысленную безделушку. И тогда я радуюсь, что родился 14 февраля, а не 8 марта, не 29 февраля и не 1 апреля. В один из этих подковыристых дней. 8 марта – хороший повод для насмешек, 29 февраля случается раз в четыре года и долго ждать каждый день рождения. А когда скажешь кому-нибудь 1 апреля, что у тебя сегодня днюха, никто и не поверит, думая, что это розыгрыш.
Она заразительно засмеялась и сказала:
- Жалко, что я родилась не 8 марта. В один день можно было бы отмечать два праздника. И подарков, соответственно, в два раза больше. Раз в четыре года отмечать днюху тоже неплохо для женщины – медленнее стареешь. Так что для нас подковыристый день только один – 1 апреля. А я родилась 1 ноября.
Аркадий быстренько прикинул в голове: 1 ноября, всё сходится, выпадает на знак зодиака под созвездием Скорпиона. И нет ничего удивительного в том, что она носит это украшение в форме изготовившегося ужалить скорпиона. Обычное совпадение, не более того. Если бы родилась, например, в сентябре-октябре, носила бы кулончик в форме весов. Но не должно же было это значить, что она отобрала их у Фемиды.
- Выпьем? – предложил Аркадий. – Правда, в холодильнике нет шампанского. Тем более, Rose от Dom Perignon. Коньяк сойдёт?
- Хорошо, - согласилась она, хотя не так давно утверждала, что не пьёт ничего, кроме Rose от Dom Perignon. И особенно в рабочее время. Но это уже не имело значения.
Аркадий потянул её на кровать, и она послушно пошла за ним, словно тоже загипнотизированная новым волшебным чувством. Он принёс коньяк, бокалы, икру в золотой банке, при виде которой она блеснула гастрономическими познаниями, достойными светской львицы или учёного-ихтиолога:
- Производное белуги-альбиноса. Да и то не каждый год она выдаёт икру подобного диковинного цвета. Редкостный деликатес. Дорогущий.
Икра действительного была такого красивого золотисто-янтарного цвета, что сливалась с золотой жестянкой, и потому казалось, что наполнена она – чистым золотом.
Аркадию хотелось узнать имя предмета своего вожделения, но в то же время это казалось несущественным. Главное, она – вот, рядом. Держит в одной руке бокал с коньяком, а другую держит в его руке, не убирает, и не потому, что он держит крепко, а потому, что между ними установилась невидимая связь, притягивающая их, делающая в два счёта родными совершенно чужих людей. Возможно ли это? Сейчас Аркадий с уверенностью ответил бы на этот вопрос, что да, возможно. Человек с трезвым умом и холодным сердцем, он всегда считал, что уж ему-то никогда не удастся так надёжно запутаться в сладких сетях Амура. Но, видно, он ошибался.
Они выпили, стали разговаривать. И хотя они не называли друг друга по имени, она его «номер 245», он её то «пупсик», то «киска», беседа их текла в лёгком, непринуждённом русле. Она смеялась, он подливал коньяк, закусывали, слизывая икринки с губ и пальцев друг у друга. Словом, вели себя так, словно были знакомы тысячу лет. И им хорошо и комфортно друг с другом, как семейной паре, прожившей вместе много лет, и страсть лишь дремлет, чтобы, проснувшись, испепелить и оставить без сил обоих.
Она забралась на кровать в обуви, и выглядела очень мило – белый халатик ещё больше открывал её стройные ноги в туфлях на высоком каблуке.
Аркадий подливал ещё. Когда бутылка опустела, открыл вторую. Он быстро пьянел, и сам не мог понять, то ли от коньяка, то ли от сногсшибательного аромата её духов. И сам удивлялся тому, что они уже строят планы на жизнь, - вернее, строит он, козочка, домик в деревне, а она лишь мило, не возражая, улыбается в ответ. И снова на него напало дремотное состояние, как во время принятия ванны, и в какой-то момент он услышал, как в коридоре хлопнула дверь, услышал крик, топот ног.
«Может, это пришёл посетитель к Петру Ильичу? - промелькнуло в голове. – Или тот, кого он опасается?..»
Но подумал Аркадий об этом не просто спокойно, но и даже как-то умиротворённо. Главное – его единственная была рядом, вот, в его объятиях, а всё остальное его уже не интересовало.
Скоро Аркадий заснул. Снилось ему, что он преследует Верховного Жреца по закоулкам старой Москвы. И вот он уже почти настиг злодея, как тот вдруг нырнул в колодец, - Аркадий бросился за ним. Шершавые, с запахом плесени стены, низкий потолок, и Жрец, удирая от него, нагибается всё ниже и ниже, а затем превращается в золотого Скорпиона. Скорпион бросается на Аркадия, тот изводит на него две обоймы, но чудовищу всё нипочем, пули отскакивают от него. И теперь уже самому приходится спасаться бегством. Улепётывая, он слышит, как золотые клешни щёлкают у него за спиной…
Аркадий просыпается в холодном липком поту. Возлюбленной рядом нет, лишь продолжает таять в воздухе аромат её духов, потому как спал он пару минут, не больше. Аркадий вскакивает с кровати, не понимая, что за наваждение случилось с ним. Какой домик, какая козочка к чертям! Зашёл в палату за мобильником, и в один миг из бескомпромиссного борца с мировым злом чуть было не превратился в слюнтяя в домашних тапочках. Наверно, перебрал с коньяком, хотя ничего подобного не происходило с ним раньше, до встречи с зеленоглазой красавицей. Хорошо хоть, что удержался от своего намерения позвонить Горболепову. Минутная слабость, скорее даже нет, секундное наваждение вылилось бы в последующие длительные объяснения перед руководством.
И тут же Аркадий хватает трубку, чтобы позвонить Горболепову. На этот раз насчёт Петра Ильича, как и хотел.
- Слушаю, номер «двести сорок пять», - раздался в трубке сухой голос генерала.
Горболепов продолжает шифроваться, а Аркадий не знает, с чего начать.
- Тут, в общем… - путаясь, начинает он.
- Я же говорил, никаких звонков. Я сам свяжусь с тобой. Следуй инструкции. Операция «Хамелеон» назначена на завтра.
- Да знаю я, Сергей Леонидович, то есть генерал, то есть… тьфу ты… Тут такая история. Здесь… - и Аркадий понизил голос, будто это действительно могло помочь, если вдруг телефон прослушивался. – Вы знаете, генерал, человека по имени Пётр Ильич?
- Чайковский?
- Да при чём тут Чайковский? Здесь, в клинике, находится один человек.
- И что?
- Он опасается за свою жизнь.
- Ты-то тут при чём? Пусть наймёт себе охрану.
- Вы не понимаете. Этот Пётр Ильич был казначеем партии. И знаете, что он сказал? Он единственный, кто знает, где находится золото партии. Ему нужна помощь. На него идёт охота. Жду инструкций.
- Инструкция одна: поменьше спиртного.
- Генерал, я говорю серьёзно. Свяжитесь с аналитическим отделом, пусть там выяснят, действительно ли человек по имени Пётр Ильич имел отношение к партийному золоту.
- Все, кто имел к золоту партии прямое отношение, давно в могиле, «двести сорок пятый».
- Сергей Леонидович, понимаю, шансы невелики. Всё же смею настаивать, чтобы вы уточнили этот вопрос. Пожалуйста.
- Хорошо, «двести сорок пятый». Но до моего звонка никакой самодеятельности.
- Понял, Сергей Леонидович. Спасибо.
- Никакой, повторяю, самодеятельности. Номер не покидать.
- Он серьёзно опасается за свою жизнь.
- Отбой.
Генерал отключился, оставив Аркадия в полной растерянности. И для этого он позвонил, чтобы получить приказ заточиться в номере, когда, возможно, именно сейчас он сможет предотвратить покушение на Петра Ильича?
Аркадий снял с предохранителя пистолет и вышел в коридор. Нарушить приказ генерала ему не впервой. Но, возможно, именно за это качество принимать самостоятельные решения, в результате иногда оказывавшиеся верными, руководство и ценило его.
Аркадий, ступая тихо, как кошка, прокрался к двери Петра Ильича. Прислушался. Тихо. И в этой тишине было что-то зловещее.
Он надавил на дверь, и неожиданно она открылась. И Аркадий понял, что он опоздал. Что он совершил ошибку. Пока мечтал о домике в деревне, валяясь в объятиях зелёноглазой красавицы, убийца тем временем не дремал. Аркадий вспомнил крик, удаляющиеся шаги в коридоре.
Аркадий вошёл, и в это время зазвонил телефон. Горболепов.
- Слушаю, генерал.
Голос у Горболепова был взволнованный.
- Аркаша… тьфу ты, «двести сорок пятый»! Слушайте мои указания. Операция «Хамелеон» остаётся в силе. Но до завтрашнего дня обеспечьте Чайковскому…
- Кому?
- Да Петру Ильичу вашему! Вот кому! Обеспечьте ему всё зависящее от вас, чтобы ни одна пылинка не упала с него, ясно? Завтра к вечеру прибудут наши ребята, сменят тебя. Я выяснил, что Пётр Ильич этот… в общем тот ещё фрукт. Но об этом поговорим позже. А пока следуй новой инструкции. Чтобы ни одна пылинка с головы, понял меня?
- Понял, - рассеянно ответил Аркадий, тупо разглядывая лежавшее на полу тело в дорогущем адидасовском спортивном костюме серии Vintage.
Аркадий потрогал запястье, пульса не было. Не было крови и огнестрельных ранений. Скорее всего, отравление.
Потом он осмотрел палату, но ничего подозрительного не обнаружил.
- «Двести сорок пятый», что-то случилось?
- Да, Пётр Ильич мёртв. Я опоздал. Какие будут дальнейшие инструкции?
Казалось, генерала не удивило сообщение о смерти казначея партии.
- Выспаться перед завтрашней операцией, - сказал он. – Отбой.
Аркадий хотел было покинуть палату, но заметил в руке Петра Ильича клочок бумаги. Мёртвые глаза смотрели равнодушно, а на губах словно застыли то ли слова из «Интернационала», то ли обращение к Аркадию: «Не дай им тебя опередить снова. Найди золото Ильича и верни его народу…»
Аркадий забрал клочок бумаги из руки мертвеца, вышел в коридор и осторожно прикрыл дверь. Светиться лишний раз не стоило.

Аркадий хорошо выспался, на другой день за ним пришла уже другая медсестра. Очевидно, сменив его пассию, и он был этому даже рад, потому как снова чувствовал себя прежним. Поразвлечься с хорошенькой крошкой он не против, но не более того.
Новая сестра была не прочь поболтать.
- Знаете, что ночью произошло? – сообщила она Аркадию, делая круглые глаза. – У нас был убит один клиент. Его отравили! Представляете? Первый раз такое ЧП за всё время существования этой клиники. Ужасная антиреклама. Семён Маркович ужасно расстроен, но просил никому ничего не рассказывать. Совершенно невероятная история. Человек собирался поменять лицо, да вот не успел. Говорят, он был каким-то банкиром, и его деньгами и золотом забиты хранилища в одном из швейцарских банков.
- А что ещё говорят? – лениво спросил Аркадий.
- А ещё, что у него вчера был посетитель, и скорее всего именно он и есть тот отравитель.
- Глупости, - сказал Аркадий. – С чего такая уверенность, что человека отравили? Возможно, просто подвело сердце. Причину смерти, особенно, если это отравление, установить не так просто.
- И откуда вы всё это знаете? – опасливо почему-то протянула болтливая медсестра.
- Ну, в какой-то степени я медицинский работник.
- Понятно. Но дело в том, что в палате была найдена пустая ампула с изображением Золотого Скорпиона. И уж наверняка вы слышали про этот страшный Орден и его кровожадного Жреца?
- Краем уха, - ответил Аркадий.
В операционной его уложили на стол, анестезиолог провёл свои манипуляции, сделал укол, и, Аркадий, погружаясь в сон, потому как действие наркоза наступает моментально, увидел подошедшего Семёна Марковича. Рукава халата были закатаны, и он вытирал полотенцем только что, видимо, вымытые руки. На левом запястье, рядом с часами, был вытатуирован скорпион, приготовивший для атаки жало.
И перед тем как заснуть, Аркадий успел подумать:
«Ошибка. Очередная роковая ошибка. Я в самом логове».
И, наверно, он произнёс это вслух, потому что Семён Маркович засмеялся и сказал:
- У нас ошибок не бывает. Фирма веников не вяжет, фирма делает гробы.
На подносе блестели скальпели и разные хирургические инструменты.