алексей чудинов

Я - старый дом, архитектурно интересный,
но попросить хотел бы вот о чем:
могли бы вы не ссать в моих подъездах -
я провонял, пардон, уже мочой.
На улице Восстания, 17
прошу, заколотите черный ход,
ну хватит надо мною издеваться,
мой дорогой, культурнейший нарот....

постучусь в ворота кащенко
с чемоданчиком белья
через пять минут притащится
санитар спросить меня
што милейший закручинился
захотелось на покой
и отвечу я причина вся
в том что полон мозг хуйней.
И добавлю штоб разжалобить -
Нужен мне аминазин,
скажет он добро пожаловать,
ну конечно, заходи....

лето томилось, как постные щи,
курица солнца просилась в ощип,
только был веганом город петра,
курица зерна клевала с утра -
круглые лбы золотых куполов…
Август - не веган, он к мясу готов.
курица в курсе и станет пореже
окна расцвечивать в старом Манеже…
Белая курочка, станешь ты Рябой,
станешь ты бледною, тощею, слабой,
Князь Италийский на Марсовом поле
тяпнет мечом и погибнешь ты вскоре....

Она качала шлепанец
на пальчике ноги,
а я сидел, как вкопанный
и подбирал логин
для волновой теории,
для входа в резонанс,
но понял очень скоро я,
что я, пожалуй, пас-
уж больно независима
и зырит в телефон…
Шел поезд в Новолисино,
поскрипывал вагон
и свет окошек низеньких
кропил массивы дач…
Ни лирики, ни физики -
я постарел, хоть плачь....

Доступ к «облаку» - обесточен,
ОЗУ заполнена херней,
вот жизнь и кажется короче,
чем тупо прожитая мной.
А где череда выходных и буден,
коих несметное было число?
В кастрюле черепа стынет студень
из недоглоданных мной мослов.

...

Еблись мы не велением гормонов -
от краткости земного бытия,
не в солнечной джульеттинской Вероне,
а в Купчино, на хате у меня.
Кудрявил белый гипс Ляксан Сергеич,
он был сейчас не Пушкин - Ганнибал,
ходок и дуэлянт…Вот только мелочь -
он долгих лет себе не наебал....

Солнце заходит ало,
чертит по морю путь:
- Слушайте, я устало,
дайте передохнуть.
Вы ненасытным телом
пьете моё тепло,
вам не живется белым,
в черные понесло.
Вы застелили пляжи
дряблым ковром из жоп…
я вам желаю даже
мной подавиться чтоб....

Заходит в спальню пионервожатый
и, покачнувшись, грубо рубит свет,
а я читаю книгу про пиратов…
но раз нет света, то и книги нет.
Вот так и жизнь - читал бы и читал бы,
про флибустьеров, сабли и ножи,
про золото и пушечные залпы…
но… мудаку какому-то - режим....

А не податься ли в... евреи -
изжить в глоссарии «авось»,
щетину, может быть, побрею,
а то с утра-то не срослось.
Мне соплеменники помогут
не водку пить, а - богатеть,
одно и то же имя бога,
одна история - на треть.
Я стану добрым семьянином,
дочь - в музыкалке, деньги - в дом,
и с прежней жизнею, голимой
я распрощаюсь, но…потом....

Герань моя, ты выдержала все -
сухую землю, воткнутый хабарик…
Вот и носок, засохший карасем,
на берегу горшка, тебя не парит.
Ты просто к свету тянешься, к окну,
как малый пузырек из ила жизни,
лишь просишь оставлять тебя одну
но - очень редко и без укоризны....